— О… да… — отозвался Эргиан, предусмотрительно не шевелясь. — Как… интересно вышло… Госпожа Джиад… Я понимаю, что у вас ровно ни одной причины нам верить, но все-таки прошу прощения. Это и вправду была… только моя глупость. Рег, Даголар, бросьте оружие. Для начала…

— Глупость? — прошипела Джиад, чуть сильнее надавливая лезвием на горло и чувствуя, как напрягается тело кариандца. — Теперь вы попробуете меня убедить, что не хотели ничего плохого?

— Госпожа жрица, — с трудом, но странно весело ухмыльнулся Эргиан. — Я вас ни в чем убеждать не буду. Нет необходимости. Или вы меня сейчас отпустите, и я постараюсь спасти законного короля Акаланте, — или не отпустите. И через несколько минут я сам стану таковым, потому что моя сестра обручена с тир-на Алестаром. Но женщины у нас не правят, а я — ее ближайший здесь родич и притом лицо королевской крови, способное управиться с Сердцем. Просто прошу — отпустите. Как мне не хочется становиться королем этого сумасшедшего города — вы бы знали… Роль королевского шурина мне нравится куда больше.

— Каи-на Джиад, — торопливо заговорил Даголар, отцепив ножны с пояса, бросив их на песок и складывая ладони перед грудью в умоляющем жесте, пока его спутник расставался со своим оружием, — я прошу прощения. Клянусь Тремя и жизнью моей Эруви — это не измена и не убийство. Принц… не верил, что вы откажетесь уплыть.

— Я должен был хотя бы попробовать, — откликнулся возмутительно спокойный Эргиан. — В любом случае убивать я никого не собирался. А вот вы сейчас именно это и делаете. Счет идет на мгновения, поверьте.

Джиад глубоко вдохнула. В последнем Эргиан был прав — она сама чувствовала, как холодеет и тяжелеет тело Алестара. Но поверить кариандцу? Отпустить этого сладкоголосого ядовитого змея?

— Вы… поклянетесь? — с трудом спросила она, лихорадочно пытаясь что-то придумать, понять, решить…

— На чем? На этой фальшивке? — фыркнул кариандец. — Знаете, я все-таки принц. И чтобы отличить истинное Сердце, мне за него хвататься не обязательно. И потом, зачем бы мой родич поил море кровью, будь у него настоящая реликвия? Не знаю, куда он ее дел, но уже решительно ничему не удивляюсь. И вы хотите повесить на меня бремя местного короля? Спаси меня Трое! Боги любят Акаланте, теперь я точно это знаю. Где еще они найдут столь восхитительное зрелище? Думаю, только из-за этой любви город уцелел при таких интересно мыслящих правителях.

От полнейшей беспомощности Джиад рассмеялась, как другие иногда плачут. Убрав нож от горла Эргиана, она бесцеремонно оттолкнула кариандца, и тот ловко перевернулся, не торопясь отплыть.

— Тремя клянусь, — серьезно сказал он, — что постараюсь ему помочь. Остальное — потом. Дайте нож.

Джиад протянула клинок Эргиану, гадая, что он такое, — кариандский принц с манерами шута. То ли новая беда, то ли ответ на ее молитвы?

Перехватив нож, Эргиан, поморщившись, воткнул его себе в запястье, как до этого Алестар.

— Слишком мало крови, — объяснил он, сворачивая хвост кольцом и слегка откидываясь назад. — Рег! Подержи меня!

«Реголар, брат Даголара, — вспомнила Джиад. — Начальник охраны принца. Любитель Гонок и поклонник таланта Алестара».

Ни слова так и не сказавший кариандец, удивительно похожий на Даголара, торопливо подхватил Эргиана, принц привалился к нему всем телом, откинул голову на плечо телохранителя.

— Вытаскивайте своего избранного, — велел он Джиад. — Я перехвачу поток, а вы уберите из него этого безумца. Вот же… умелец…

— Как? — растерянно спросила Джиад. — Как его вытащить?

— Как хотите! Вы же его избранная! Да знаю я, что не по своей воле, — ну и что? Вы связаны. Отвлеките его на себя. Ну, хоть поцелуйте, что ли…

Эргиан страдальчески скривился, и Реголар обнял его сзади, замер, каменея лицом. Что-то это напомнило Джиад, но снова некогда было подумать. Ту мысль, что вертелась в голове раньше, как раз озвучил Эргиан. Не мог кариандец поверить в то, что Сердце — настоящее! А украсть реликвию мог? Отчего нет… Но это потом… все потом. Вытаскивать Алестара? Поцелуями?

Кровь бросилась в щеки Джиад. Она беспомощно глянула на полумертвого рыжего, из запястья которого сочилась кровь, но уже меньше. Все равно — и так много потерял. Слишком много. Они связаны — вот что сейчас главное. Только сегодня утром она назвала себя тринадцатой каи-на Акаланте — так неужели откажет его раненому королю в помощи?

Наклонившись, она припала ртом к ледяным жестким губам Алестара. Ничего чувственного в этом поцелуе не было — только желание согреть. Стыд от того, что кариандец откуда-то знает их тайну. Вина за то, что избранная из нее такая бесполезная… Даголар держал Эруви на краю жизни… Но ведь и она вытащила Алестара тогда, только вернувшись в море!

Король слабо застонал, моргнул — и Джиад решилась. Постыдится она потом, если все получится. Потому что иначе будет не перед кем. Оторвавшись от губ Алестара, она вдохнула глубоко, полной грудью, склонилась снова, обвила руками шею иреназе. Приникла в настоящем поцелуе, грея его холодные, соленые то ли от крови, то ли от морской воды, губы своими. Отогревая отдавшего все силы иреназе собственным теплом, внутренним огнем, разжечь который умеет любой Страж. Один из экзаменов Храма — умение высушить на себе мокрую ледяную простыню. Она справилась! Так что же сейчас…

Искра внутреннего огня разгоралась сильнее, и Джиад почувствовала, как тянется к ней Алестар. Как губы иреназе становятся все теплее, живее, требовательнее… Ладони рыжего легли ей на плечи, взгляд стал осмысленным и благодарным.

— Ну, хватит, — буркнула Джиад, отрываясь. — Вам уже лучше.

— Стоило… — прошептал Алестар, улыбаясь блаженно и удивленно. — Это стоило твоего поцелуя… мой… страж.

Закашлявшись, он сплюнул кровь, вытер рот, покосился на Эргиана, с закрытыми глазами полулежащего на своем спутнике, и окликнул его слабо, но с ядовитой издевкой:

— Какие странные у вас места для прогулок, тир-на! Так, значит, повелителем сумасшедшего города вы стать не желаете? А чего же вы хотите, мой дорогой родич и ближайший наследник? И зачем вам убирать от меня избранную за день до нашего разрыва?

— О, а вот об этом мы поговорим обязательно, — пробормотал кариандец, страдальчески кривясь. — Видят Трое, нам будет о чем поговорить! Но сначала я закончу — осталось немного — и почему бы нам не вернуться в город? Вам нужен целитель получше меня, а я полхвоста отдам за горячую тинкалу и постель…

Джиад вздохнула, чувствуя, как отпускает страшное напряжение. Они справились. Успокоили вулкан и пережили этот день. Завтра, правда, будет не легче, но это будет завтра. Как она и говорила Алестару — нужно всего лишь сделать шаг. А потом еще один, и еще, и еще… Чего она не сказала, так это другой сутры, гласящей, что дорога воина заканчивается только за порогом смерти. Но это король иреназе узнает и сам, если продолжит путь.